О борьбе со страстями
Проповедь
15 мин.
Слово в Неделю о блудном сыне
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
Братья и сестры, христиане!
Вы хорошо знаете, что сейчас идут подготовительные недели к Великому посту, и как обычно мы вспоминаем при этом те конкретные места из Священного писания, которые помогают нам совершить эту подготовку, это приуготовление. Ведь к каждому духовно значимому событию в нашей жизни мы должны готовиться. Мы должны готовиться к каждому таинству. Когда мы идем совершать таинство Евхаристии, мы готовимся. Когда человек принимает таинство Крещения, он готовится к нему длительно и всерьез, особенно если это человек взрослый, сознательный. Если мы собираемся каяться, участвовать в таинстве Покаяния, то мы также должны готовиться.
И вот, приближается время Великого поста, и церковная традиция предлагает нам вспомнить знаменитую евангельскую притчу о блудном сыне. Сегодня вы слышали, как на эту тему пелись прекрасные стихиры и, наверное, вы уже вспомнили содержание этой притчи. Я не буду ее пересказывать, здесь наверняка все ее знают.
Что же мы с вами должны сделать сейчас, когда наступила Неделя о блудном сыне, т.е. воскресный день, посвященный воспоминанию именно этой притчи? Как нам воспринять ее: тем, кто первый раз в жизни вступает в полноте в Великий пост, и тем, кто далеко не первый раз в жизни собирается проводить великопостное время? Наверное, нам, особенно нам, не только как членам Православной христианской церкви, но именно как братству, которое неформально совершает свое служение Богу и Церкви, поддерживая все то живое, что Господь нам дает увидеть, нужно взглянуть на притчу о блудном сыне как бы с самого ее начала.
Часто, говоря об этой притче, христиане думают прежде всего о ее конце, т.е. о милосердии отчем, об объятиях отчих, которые готовы открыться перед каждым, о прощеном грешнике. Но нам, наверное, сейчас важнее вспомнить начало этой притчи.
Блудный сын уходит от отца. Почему? Неужели ему было плохо в отчем доме? Наверное, нет. Наверное, ему было совсем, совсем не плохо. Но он уходит. Уходит для того, чтобы наполнять свое чрево рожками, для того, чтобы проводить время с блудницами. Он выбирает этот путь тогда, когда уже имеет в своем распоряжении дом отчий, пусть еще не как хозяин в этом доме, но как наследник, как сын. Но он предпочитает взять часть, лишь небольшую часть своего наследия, он спешит взять эту часть, пренебрегая большим. Естественно, как все половинчатое и частное, это наследие, изъятое им у отца, ничего ему не дает, оно быстро проходит, как слава этого мира. Так почему же он стал блудным сыном, почему же он уходит?
Дело, конечно, не только в том, что человек имеет свободу выбора. Да, не имей он этой свободы, он бы не смог уйти, но тогда он не был бы и сыном и наследником в доме отца своего. Но все-таки, имея свою свободу, он ведь мог бы выбрать лучшее, а выбирает худшее. Мы знаем, дорогие братья и сестры, что так в жизни бывает. Это всегда приводит к трагедии, но, увы, так бывает. Когда недавно мы с вами праздновали праздник Сретения и говорили о братской жизни, о церковной жизни, об общинной жизни, вы, может быть, обратили внимание на то, что пришлось формулировать, пусть и очень традиционно, но резко то, чего прежде, в прежние годы мы всегда избегали: мне пришлось говорить о страстях. И блудного сына из отчего дома увели именно страсти. Они его победили, они заставили его изъять часть своего имения и прокутить его, и питаться суррогатом вместо полноценной пищи, и вместо любви предаваться распутству. Страсти увлекли сына, ставшего блудным.
Мы плохо понимаем, что значит страсти. Мы очень часто думаем, что страсти — это лишь что-то внешнее, что это эмоции, что это что-то очень плотское, связанное лишь, может быть, с плотскими грехами, и забываем о том главном, что отличает страсть от всякого греха.
Почему святые отцы-аскеты говорили нам, что нужно бороться со страстями, и борьбу с грехом они понимали в этом смысле? Святые отцы вслед за Спасителем и апостолами говорили о том, что всякий делающий грех есть раб греха
, говорили о том, что страсть — это то, что порабощает человека вплоть до такого состояния, когда он начинает делать то, чего не хочет.
Помните, апостол Павел в одном месте отобразил этот свой ветхозаветный опыт: Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю
. Кто избавит меня от сего тела смерти?
— восклицает он, имея в виду под телом не просто тело, не только, скажем, физическое тело. Страсти страшны тем, что это явление, в первую очередь, не плотское, а духовное. Каждая страсть — это своего рода бес, который старается как бы ввинтиться, войти в душу человека так, чтобы уже не выйти, как бы сродниться с ней, когда человек хотя поначалу еще и ощущает в себе что-то чужеродное, но уже сделать ничего не может.
Страстей бывает много. Страсти часто воюют против нас, и мы должны бороться с этими бесами, иначе мы также рискуем покинуть Отчий Дом, святую Церковь. Разве этого никогда с нами не происходит? Увы, происходит. Иногда мы теряем своих братьев и сестер во Христе только потому, что вовремя не помогли им освободиться от их страстей, которые ввергают их то в гордыню и честолюбие, то в уныние и депрессию, которые заставляют их то завидовать, то настаивать только на своем, то даже отстаивать свою правду против правды Божьей. Зависть — такая же страсть. Нетрезвенность, неумение различать духи и смыслы — такая же страсть. Ведь нетрезвенность — это такое духовное (вместе с душевным) фантазерство, когда человек теряет почву под ногами. Обиды, когда человек обижается и обижает, — это страсть. Неумение простить, подать руку ближнему, осуждение — всё это страсти. Вы знаете, как они могут завладевать человеком, вы знаете, как трудно человеку бороться даже с завистью, как трудно ему бороться со сребролюбием, с желанием устраивать только лишь земной свой дом. Не будем забывать и того, как трудно человеку бороться и с плотскими страстями. Не случайно многие и многие люди, даже искренние и очень неплохие христиане, не могут с ними справиться и даже постом не могут ограничить просто брачные отношения, тем самым разрушая пост. Почему? Потому что они подвержены страстям. Мы очень часто отказываем ближним нашим в доверии, в любви, в примирении, также вследствие действия страстей.
Великий пост был когда-то установлен в церковной практике для того, чтобы помочь просвещаемым, т.е. оглашаемым второго этапа оглашения. Но позже акценты были перенесены, и Великий пост стал временем борьбы со страстями, временем борьбы за Бога в человеке, за образ Божий в нем и за высоту и святость человеческого призвания, которые должны проявиться еще на земле, в земной человеческой жизни, которые не должны относиться куда-то за облака и, тем более, в какой-то загробный мир.
В наше время мы часто исполняем лишь внешнюю оболочку, лишь форму поста, забывая о главном его содержании. Ну, конечно, счастливы просвещаемые, они не могут забыть о том, что они входят в Церковь, что они близки к своему воцерковлению и крещению, как счастливы и те, кто им в этом помогает, катехизаторы, крестные и т.д., потому что они тоже вовлечены в этот процесс и понимают, как важно при этом преодолевать свои грехи и страсти. Но очень часто те, кто уже как бы отошел от этого процесса, об этом забывают. Такие люди часто погрязают в страстях и не борются с ними даже тогда, когда меняется их диета, когда они перестают есть мясо, молоко, яйца, рыбу. А чего в этой диете особенного? Мы живем в странном мире, когда она означает лишь более здоровое питание, и все. Но разве это пост? Это еще никакой не пост. Если мы не отдаем своего сердца Богу и ближним, то мы не постимся. Если мы не вырываем у нашего противника по духу то, что в непостное время ему удалось захватить в нашей душе, в нашем сердце, в нашей жизни, то какой же это пост? А ведь бывает так, что как раз в постное время человек еще больше отдает себя этому врагу. Он начинает раздражаться, злиться, он начинает предъявлять претензии к тем, кто его не понимает, не понимает «великих задач поста».
Как важно нам, дорогие братья и сестры, не забывать о главном, борясь со своими страстями и помогая в этой борьбе своим близким. Ведь всем известно, что человек более успешно борется со своими страстями, когда имеет в себе силу послужить ближнему, особенно в той же самой борьбе. Хотите удачно провести пост, — тогда не только организуйте свою жизнь в это время, не только определитесь, что для вас самое главное во время этого поста, но еще посмотрите вокруг себя внимательнее, пристальнее: где непорядок, кто страдает, кому надо помочь? Что надо сделать, где человека надо духовно поддержать молитвой или каким-то скромным делом? Если мы с вами этого не сделаем, то мы лишь добавим к своим старым грехам новые грехи.
Вот поэтому чтение притчи о блудном сыне, которое вы завтра услышите в храмах на литургии, имеет огромное значение. Мы должны прежде всего ужаснуться тому, что и мы, имея свободу воли, можем сделать в один прекрасный год неверный выбор и уйти из Отчего дома. Мы должны ужаснуться и тому, что это — реальная опасность в жизни каждого из нас. Мы должны сделать все, чтобы эта опасность не реализовалась ни в нашей жизни, ни в жизни наших ближних. Тогда это будет пост. Тогда мы будем готовы провести это время достойно, плодотворно.
Я думаю, вы понимаете, что хоть в какой-то степени это доступно всем, от детского возраста до самой глубокой старости, независимо ни от каких внешних состояний и положений, какой бы дар человек ни имел, какое бы служение он ни нес, какой бы работой он ни занимался, где бы он ни находился, как бы он себя ни чувствовал. Это доступно всякому, и здесь не может быть оправданий: я не сделал, потому что не мог. Если человек и не смог ничего сделать, то лишь в силу своих страстей, в силу того, что они побеждают его снова и снова. Других ситуаций быть не может. Все большие посты — это время самопроверки, налаживания того духовного механизма, который через две тысячи лет после евангельских событий так легко разлаживается, потому что не всегда вовремя обновляется, не всегда вовремя приводится в соответствие с реальными задачами нашей жизни и нашего времени.
Если нам нужно каяться (а нам нужно каяться!), то нам нужно каяться и в своих грехах, и в грехах своего народа, и в грехах своей церкви, и в грехах своих общин, и в грехах своих родных и близких, живших до нас и живущих ныне. Мы очень часто об этом забываем, мы резко снижаем требования к себе, и поэтому каемся, каемся, а раскаяться не можем. Именно поэтому мы не можем взойти на ту духовную высоту, которая была свойственна многим и многим христианам в прежние века, именно поэтому мы не имеем тех примеров духовной жизни в покаянии, которые бы воодушевили нас и подняли на этот подвиг. Но будем знать: Бог верен, и Церковь, как и Христос, — всегда одна и та же. Поэтому мы должны делать ради Господа все, что нам предстоит, не боясь никаких препятствий, не оборачиваясь назад, независимо от своего духовного опыта, от своих духовных даров и сил, независимо ни от каких обстоятельств.
Будем же, дорогие братья и сестры, это знать, об этом помнить и будем очень внимательны к себе и к своим ближним, к своей жизни и к ее результатам. Не будем самонадеянны и легкомысленны, не будем думать, что если нам дана вера и добрые намерения, то мы уже достигли всего, то мы уже спасены и нам не о чем больше беспокоиться. Еще апостол сказал: Если праведник едва спасается, то грешник где явится?
А праведник едва спасается, потому что мы живем в агрессивной среде. Но уходить из нее нам не заповедано. Христос не хочет, чтобы мы уходили из мира, как Он не хочет и того, чтобы мы прикрывали трудностями жизни в этом мире свои страсти и свои грехи. Нам нельзя себя оправдывать. Если и будет нам в чем-то оправдание, то лишь от Бога.
Не будем же забывать и о просвещаемых, и об оглашаемых. Вы знаете, как сильно изменился состав просвещаемых и оглашаемых за последние десять-двадцать лет. Я вспоминаю, какими были группы оглашаемых в семидесятых годах. Разница огромная: сейчас, с одной стороны, возможности резко увеличились, но с другой стороны, каждому человеку, приходящему в Церковь, приходится пройти значительно больше трудностей. Больше дано, больше и спрос: никуда не деться. И сейчас каждому человеку, проходящему оглашение и прошедшему его, важно об этом помнить, чтобы не заблудиться, не обольститься, не поддаться внушению духов легкомыслия. Я это особенно подчеркиваю, потому что сегодня здесь много и просвещаемых, т.е. тех, кто начал на втором этапе оглашения свой путь к просвещению, и тех, кто недавно окончив оглашение, выходит из особого духовного состояния, которое мы называем «пустыней», и с которыми здесь сегодня после чтения запретительных молитв будет проведена особая встреча, особая беседа.
Я думаю, что то, что я сейчас сказал в проповеди, может помочь вам и в вашем покаянии, в вашей подготовке к завтрашней Евхаристии, завтрашнему служению на литургии. Так как сегодня здесь много просвещаемых и заканчивающих свои искушения в «пустыне», то, наверное, этого слова будет достаточно для того, чтобы вы, придя домой, помолились за этих просвещаемых и за этих выходящих из «пустыни», ведь им скоро начинать первый в их жизни полный Великий пост. Помолитесь и о себе, и друг о друге, и о братстве нашем, и о школах, и о нашем институте, помолитесь о друзьях и о врагах, о родных и о дальних, если вам что-то известно о них, тревожащее душу, помолитесь и о детях, и о людях немощных в связи с их большим возрастом, помолитесь о том, чтобы ни один человек не попал в ситуацию искушений сверх своих сил. Господь никогда не дает такого искушения людям, но к сожалению, люди не всегда слушаются Господа, не всегда ищут воли Божией, а утверждают волю свою. Не всегда любят правду Божию и заповеди Божьи, а утверждают правду свою и свои правила жизни. Поэтому будем трезвенны, будем воспитывать себя в этой духовной трезвенности, чтобы ощущать и всю трудность христианской жизни, и всю ее благодать, всю ее радость, всю, если хотите, ее вечность. Не будем унывать, не будем ничего бояться, будем верными людьми Бога и ближних своих.
Аминь.
26 февраля 2000
