Открытая встреча. Рождество 1997 г. (продолжение)
Миссионерство и катехизация
23 мин.
Первая миссионерская «открытая» встреча в Огласительном училище при Свято-Филаретовской московской высшей православно-христианской школе
Продолжение встречи, начало смотрите в «Православная община», № 40
Дмитрий Гасак:
Так случилось, что мы собрались сегодня, в праздник Богоявления, и говорим мы о Богоявлении, и вначале о. Георгий говорил о том, что действительно очень часто не мы идем к Богу, а наоборот, Бог идет к нам, и всегда Господь к нам оборачивается. Я подумал, что, наверное, в моей жизни тоже было так: в какие бы ямы я ни попадал, Господь всегда был рядом, Он всегда оборачивался, несмотря на то, что ты Его как бы не знаешь. Но всегда остается какая-то надежда. Иначе, как бы мы ни падали, нам просто не подняться. У человека нецерковного, как было некоторое время назад со мной, все равно остается надежда на то, что ты поднимешься, что ты пойдешь. И вот эта уверенность у меня была, и еще была уверенность в том, что есть какое-то начало этой жизни, какой-то фундамент, встав на который, можно жить, можно жить открыто, ничего не боясь, что, конечно, очень трудно, особенно в наше время, хотя жить открыто и ничего не боясь, т. е. свободно, было трудно, наверное, во все времена. Но когда встречаешь Бога, когда узнаешь, что Бог есть Свобода, Бог есть Любовь, реальная, подлинная, тогда страх постепенно начинает исчезать, появляется возможность с ним бороться и побеждать его. И вот, тогда появляется этот путь — путь жизни, путь правды, путь реальной, открытой любви, и есть возможность на него встать и идти. И есть возможность не попадать в те ямы и в какие-то безвыходные ситуации, когда у человека просто не хватает сил, когда он теряет надежду и наступает отчаяние. Когда встречаешь Бога и когда к Нему сам немножко как-то поворачиваешься и чувствуешь Его поддержку, действительно появляются какие-то силы. Господь дает силы побеждать страх этот и несвободу.
Владимир Петров-Кириллов:
Удивительно интересно слушать. Особенно людей, которые личным опытом пришли ко Христу. Меня очень поразило выступление Галины Серовой**. И каждое выступление, каждое свидетельство — это личный опыт общения со Христом. У меня такой опыт тоже был и есть, и я надеюсь, что будет вот это ощущение полноты и необъяснимого счастья от присутствия Бога в тебе.
Я вспоминаю случай из своей биографии, когда я пришел к вере. Я был еще мальчишкой, где-то на задворках собралась группа других мальчишек и девчонок. Вдруг какая-то девочка, такая бойкая, начала очень активно всех спрашивать: «Ты веришь в Бога?» Ну, это было лет в 5 или 6. Не скажу, что семья моя (я жил с мамой вдвоем, отец погиб) была верующей, но я тогда четко сказал: «Я верю в Бога». И вот эта фраза — она всегда как бы держала меня в этом, я действительно всегда верил. Господь не раз спасал меня в путешествиях, как мне кажется. Просто я не всегда был воцерковлен. Это в последние годы я понял, что верить просто так, самому, как многие говорят: «Я верю сам в себе», только кажется удобнее. Без Церкви, конечно же, веры нет. И вот до меня выступавшие братья и сестры говорили о том, что когда Господь к ним пришел — какое это счастье, какая это радость, как Он во всем помогает! Да, это действительно так. Но я, при моей такой очень счастливой, я бы даже сказал, процветающей жизни, когда я был, может быть, таким довольным и самодовольным, все у меня хорошо получалось, оказался вдруг в такой ситуации, когда стал страдать, стал скорбеть, и вначале очень растерялся. Ну, начал молиться, читать святых отцов. И вот, я хочу сказать, что именно страданиями и болью, которые я ощущаю, переношу, я вдруг познал радость слова Господа ко мне. Вот читаешь просто написанную фразу: «кого Бог наказывает, того любит» или «страдания во благо» — и понимаешь, что это все так. Переживая это, я могу назвать себя счастливым человеком, потому что страдания меня очищают. Если бы этого не было — то к чему пришел бы, к чему иду? Оказавшись в такой ситуации, я очень верю, что Он меня любит, что Он меня не оставляет, даже вот так встряхнув, но придав силы. Не всегда бывает так, что Господь только на ручках нас держит и помогает, и мы молимся, и просим, и Он дает. Иногда счастье познания, как у меня лично, приходит через страдание, за что я очень благодарен. Вот такой короткий у меня рассказ.
Ольга Черенкова:
Сегодня о. Георгий говорил, от чего люди живут, от чего люди умирают. Проследив свою жизнь, я могу сказать, что всегда жила тем, что кого-то безумно любила. Маленькая — отца, большая — всех: учительницу, друзей, в конце концов, детей своих, учеников. Дети выросли, ученики тоже выросли, и я обнаружила, что самое главное в жизни исчезло. И вот, помню, мы сидели за столом, и муж спрашивает: «Ну вот как бы ты хотела жить?» Я говорю: «Так, чтобы не думать о том, что завтра снова нужно прожить еще один день». Это был предел моих мечтаний — думать, ну, по крайней мере, без напряжения, без недовольства о том, что еще один день надо прожить. И вот, однажды, когда к тому же еще что-то случилось в семье, я вдруг обернулась и поняла, что никого не люблю: ни мужа, ни детей — никого! Это было что-то страшное и ужасное. Просто шок! Но жизнь надо было как-то продолжать. И тут братья-протестанты меня попросили перевести одну книжечку с английского языка на русский. Там было много цитат из Библии. Я говорю: «Ну раз цитаты, значит, нужен канонический текст. Дайте мне, пожалуйста, Библию». Мне дали. Я прочла буквально: «День творения: первый» — и поняла. Это было для меня первое Богоявление. Такой книги, ничего подобного на свете больше не существует, что можно было бы сравнить с Библией. Это было потрясением, действительно — первое Богоявление. И вот, каждый вечер летом на даче, после работы в огороде, я читала Библию. В какой-то день ложусь — и чувствую, что есть Кто-то, Кому я необыкновенно интересна. Я уже не интересна детям, у них другие интересы, и мужу не интересна, а вот Ему интересно, что там со мной, Он знает обо мне то, чего не знает никто. И вот я лежу лицом в подушку и рассказываю Ему. Вот так мы иногда встречались.
А потом — тяжелая болезнь мамы, ее смерть, и т. д. — и я вообще не понимала, откуда силы берутся. Только помнила, что у нас были такие встречи. Наверное, Он мне и помогает. И вот тогда Он мне помогал, помогал, и к о. Георгию привел. А так как я считала, что помогает только Он, то, собственно говоря, на открытой встрече можно слушать, что о. Георгий говорит, а можно и не слушать. Суть дела не меняется (смеется). С этим я пришла на оглашение.
И только пройдя оглашение, когда дело шло уже к концу, я вдруг поняла, к огромному стыду, что все время пользовалась тем, что Он меня любит. И Он меня не обманывает. Прошло три года. И я убедилась в том, что Он только тогда «обманывает», когда я от Него отворачиваюсь, когда начинаю думать, что Он где-то далеко, а я — здесь. Вот тогда начинаются всякие непонятные и нехорошие вещи, которые заставляют вспомнить о Нем. И просишь, чтобы Он вернулся, когда уже так изранено все, когда ты на последнем пределе. И сердце снова по-настоящему раскрывается, и оказывается, что все дело в тебе. Он ни в чем не обманывает и помогает снова. Я хотела сказать вам об этом.
***
Я впервые дерзнул так выступить и хочу сказать о вещах серьезных. В моей жизни вроде бы все было в порядке — папа и мама меня любили, но что-то все-таки было не так. У меня было ощущение, что мне хочется чего-то большего. И тогда я пришел в церковь — не в храм, где служит о. Георгий, а в церковь на Маросейке. Там я почувствовал, что действительно здесь есть жизнь. И этой жизнью я жил больше года, понимая, что я очищаюсь — это было явное ощущение, заметное и по другим. Я избавлялся от раздражительности, от зависти, от какой-то мелочной суетности. Но в какой-то момент я решил, что этого достаточно. Я сравнивал себя не с церковными людьми, а с теми, кого встречал на улице, на работе, и мне казалось, что на их фоне я выгляжу совсем неплохо. И, видимо, это и есть то, что дает Церковь, потому что я чувствовал, что люблю вроде бы всех.
Но я ушел из церкви, перестал причащаться, перестал исповедоваться. Я думал, что церковь для меня — это необязательный этап, что он уже закончился, и дальше ничего больше не нужно — я могу помогать другим. Я даже стал начинающим экстрасенсом. Мне казалось, что я помогаю людям, когда участвую в их исцелении, в разрешении их серьезных проблем, в 95% случаев я помогал им. Но с течением времени я стал понимать, что вместо того, чтобы развиваться, я, наоборот, деградирую. У меня возникало чувство превосходства — вот, кому-то опять нужна помощь, а мне это становилось неинтересным. Как говорил дедушка Алеши Пешкова: «Эх, люди!..» Такое пренебрежительное отношение у меня было до последней осени. Но Господу было угодно свести меня с девушкой, которая стала моей женой и которая проходила оглашение. И она открывала мне пользу оглашения. Я понимал, что в ней появляется что-то такое, чего не было раньше, — такой я ее никогда не видел. Она говорила: «Ты находишься в искушении. Все не так, как ты думаешь». И далее слова были такими, что я понимал: она этого знать не может, этого чувствовать не может, этого не переживала, переживать не могла. Более того, она говорила мне то, что в глубине себя знал только я — никто больше. Она отвечала на мои мысли, на мои сомнения. А я был в очень тяжелой ситуации, мое сердце твердило, что она права, что я на самом деле деградирую. И когда в какой-то момент я сделал выбор, то пришло ощущение свежего ветра в лицо и возможность такой дороги, которая ведет вперед и вверх. И я вернулся в церковь, вернулся к о. Николаю. А главное — я понял: для того, чтобы снова не попасть в такие ситуации, нужно Богопознание, Богообщение настоящее. То, что было двадцать веков в церкви. Я потом удивлялся, как все это я мог отвергнуть?
Я вернулся в церковь, вот иду на оглашение, понимаю, что мне это нужно, просто необходимо для того, чтобы жить дальше.
Елена-Милена Королева:
Сегодня удивительный день, о. Георгий об этом говорил, Галина говорила тоже, и братья и сестры, которые выступали до меня, тоже об этом говорили. Сегодня праздник Богоявления, и мне бы хотелось сказать, что действительно Бог — Он всегда первый нас призывает, первый к нам обращается.
Ровно пять лет тому назад мы с мамой крестились в праздник Крещения Господня. Причем, это крещение было для меня, да и в общем для мамы тоже, абсолютно несознательным. Но это было какое-то чудо. Наша соседка сказала как-то: «Вы до сих пор некрещеные, надо креститься». И мы поехали в церковь, естественно, не позавтракав. Помню, было очень холодно, пурга, в храме полно народу, жарко, все стоят за крещенской водой, и вообще, непонятно, что там происходит. Я говорю: «Мам, пошли отсюда, я есть хочу». Потом смотрим, там рядом какая-то как будто сторожка. Мама пошла туда. Знаете, в Евангелии написано: «Стучите — и вам отворят». И мама стала стучать в дверь, ей открыла какая-то женщина. Мама ей объяснила, в чем дело. Женщина сказала: «Крещение-то уже началось, но вы проходите». Мы прошли, и крещение вдруг остановили. Ну, как это можно? Остановить крещение! Но это было. Батюшка остановил крещение! Мы с мамой и еще несколько младенцев покрестились, на нас надели крестики. И когда мы вышли, у меня было такое ощущение, что произошло какое-то чудо, я не понимала, что случилось, зачем все это было. Только ощущение чуда, что произошло что-то удивительное — это было во мне.
Но потом наша с мамой жизнь покатилась куда-то резко вниз, так резко, что хоть «караул» кричи. И я никак не могла понять, в чем же дело. А потом постепенно осознала, что я отнеслась к крещению просто как к обряду, жизнь моя осталась той же, ничего не изменилось. Вся проблема была во мне. В Боге проблем нет, все проблемы — в человеке. И тогда моя мама стала за меня молиться. Помню, поначалу это меня очень раздражало и злило, потому что она не скрывала, что молится за меня, я видела это, она уходила в комнату, и мне постоянно хотелось сказать ей что-нибудь такое: «Мне не нужны твои молитвы, прекрати». Но, слава Богу, она не прекратила, продолжала молиться. И действительно совершилось чудо, чудо, которое хотелось бы, чтобы произошло и с каждым из вас. Ведь в жизни с каждым из нас происходят чудеса, просто мы их не умеем замечать. Богоявление происходит каждый день, потому что каждый день Господь с нами, и если мы не будем отворачиваться от Него, а сами сделаем шаг навстречу Ему, то Он готов нас принять.
О. Георгий:
Вот, некоторые, как это всегда бывает, уже покидают встречу. Но, наверное, не потому, что они хотят уйти вообще, а просто сегодня им достаточно. И для таковых я хотел бы сказать, как, впрочем, и для всех остальных, что следующая встреча такого рода, не повторение, а продолжение ее, будет ровно через две недели, здесь же, в это время, тоже в 4 часа. Мы будем отвечать на вопросы и говорить о том, что такое оглашение для тех, кто хочет идти дальше после вот таких ознакомительных, как бы постановочных, «открытых» встреч. Среди вас много тех, кто хотел бы последовательно и целостно познать христианскую веру и жизнь и приобщиться к вере и жизни христианской, и потому это называется оглашением. И мы будем говорить уже об этом, о существе дальнейшего периода.
Вы, конечно, видите, что зал здесь не очень маленький, но сегодня он переполнен, и поэтому я бы хотел попросить вас не приглашать новых людей, кроме, может быть, крайних случаев, когда, ну, совсем нельзя не пригласить человека. Но если можно перенести хотя бы на четыре месяца, когда у нас будет начинаться следующий цикл, это было бы лучше. А мы с вами продолжали бы наш цикл. Итак, если кто-то из вас устал или желает уйти, не стесняйтесь, ради Бога, пожалуйста, чувствуйте себя, повторяю еще раз, совершенно свободными. А те, кто хочет получить ответы на свои вопросы или послушать продолжение нашей беседы, пожалуйста, пишите их или задавайте устно. Мы будем на них отвечать.
Вопрос:
Вот такая записка. Что означает: Бог есть Любовь, Бог есть Свобода? Что означает Свобода, в чем она?
О. Георгий:
Это очень сложные вещи. Когда я об этом говорил, то специально не давал никаких определений, специально попытался поставить эти вещи в определенный контекст, как бы помогая вам из этого контекста выудить то понятие, которое я вкладываю в эти слова, которое нужно вкладывать, делая противопоставления, необходимые в этом случае. Поэтому я говорил, что есть любовь, что называется любовью в том, другом смысле, в третьем смысле и т. д., говоря так же и о свободе. Конечно, здесь можно было бы теоретизировать, как-то пытаться разобрать основные понятия, и это было бы нормально. Конечно, сложно было бы сказать, что есть свобода духа. Вот есть свобода душевная, свобода воли, есть свобода падшая, свобода как произвол — что хочу, то и ворочу, когда меня ничто не ограничивает. Это тоже свобода, но не та свобода, о которой говорится: «Бог есть Свобода» и о которой сказано: Где Дух Господень — там Свобода
. О свободе нельзя говорить в терминах таких вот определений, нельзя объективировать эти вещи, нельзя их воспринимать как предмет изучения. Или свобода есть, или свободы нет. Или любовь есть, или любви нет. Когда мы говорим в контексте о любви и о свободе в отношении к Богу, то мы ожидаем, что у вас у всех есть опыт: с одной стороны, положительный, а с другой стороны, отрицательный, который позволяет отталкиваться от каких-то ошибок на пути к любви и свободе. Каждый человек что-то понимает в любви и в свободе, даже если он не дает этому никаких определений. По моему глубокому убеждению, нельзя дать определения любви, потому что это означало бы дать определение Богу. Можно что-то описать, можно поделиться своим опытом, можно как-то попытаться осознать действие духа любви, духа свободы, ибо то и другое — прежде всего дух. Но это не будет все-таки определением. Когда Писание нам говорит: Бог есть Любовь
, никаких определений за этим не следует. Когда Христос говорит, что нет больше той любви, как если кто душу свою, жизнь свою положит за друзей своих
, — мы понимаем, о какой любви идет речь, хотя тоже никаких определений не дается. Когда говорится, что человек, познавший любовь, познал Бога, — мы тоже понимаем, что здесь имеется в виду не чувственная, такая вот эмоциональная сфера любви и не некая телесная любовь. Таким образом, в каждом из нас есть этот опыт любви и свободы, и мы должны, наверное, вслушаться в свое сердце и вглядеться в свою жизнь. Тогда мы начнем что-то здесь понимать. Даже не дав определений. Нет определений Богу, поэтому нет определений любви, нет определений свободе. И никогда не будет! Дать определение Богу, любви и свободе — значит стать самому выше этих вещей. А это невозможно.
Вопрос:
Что такое оглашение?
О. Георгий:
Оглашение — это и есть такое вот целостное и последовательное научение христианской вере и последующей жизни. Вот об этом мы и будем подробнее говорить в следующий раз, еще подробнее — на третьей «открытой» встрече этого цикла, для того чтобы те, кто пойдет на оглашение, могли уже идти на него, зная, куда они идут. Оглашение — от слова «глас», это целостное научение, наставление на путь веры и жизни. Устное. Нельзя просто начитаться книг, даже если это Библия, и стать, скажем, христианином, так нельзя воспринять полноту традиции, полноту церковного предания и писания. Никак нельзя. Что-то передается только, знаете, лицом к лицу, от глаз к глазам, от уст к устам. В духовной жизни это принципиально важно. Ведь, в конце концов, о том, что мы вам говорили в области информационной, можно было бы все-таки найти какую-то соответствующую литературу и просто вам ее порекомендовать. Зачем вам сидеть вместе столько часов? Но мы много лет регулярно ведем такого рода встречи, и должен вам сказать, что само главное действие, действительно, не в том, что говорится. К сожалению, опыт показывает, что все это очень быстро забывается, какие бы замечательные слова ни говорились. Пройдет какое-то время, и останется только общее ощущение, духовное ощущение. Но ради этого духовного ощущения и вы приходите, и мы приходим сюда. И это убеждает — подлинность жизни, подлинность опыта. А уже потом к этому добавляются вещи, требующие осмысления жизни. Да, христианство должно приводить человека к полноте духа и к полноте смысла. И то, и другое ужасно разрушено в наше время. Ужасно разрушено! Но жажда духа и смысла не прекратилась. Слава Богу, она существует во всех наших современниках, даже тех, которые уже давно как бы перестали интересоваться церковью, или даже никогда не интересовались, или еще не интересовались. Не знаю. Но эта жажда есть. Поэтому всегда можно найти общий язык — я глубоко в это верю — с любым человеком, если он не потерял какой-то человеческий опыт, не умер духовно, по меньшей мере духовно. Ну, об оглашении, как я уже сказал, мы еще будем вести речь.
Здесь много вопросов по Писанию. Это говорит о том, что вы уже читаете Библию, пытаетесь разобраться или слышали где-то, может быть, по телевизору, по радио, может быть, еще как-то, может быть, с кем-то вы общаетесь из тех, кто любит читать Священное писание. И, может быть, мы будем попеременно делать так: какой-то вопрос по Писанию, потом общий вопрос из жизни. Ну вот, давайте немножко к житейским вопросам обратимся, на самом деле имеющим духовное значение. Это не светские вопросы, не мирские вопросы, это такие же духовные вопросы.
Вопрос:
Как поступать родителям, если дети ссорятся, даже иногда дерутся между собой? Интересно, что зачинщику всего два с половиной года. (Смех.) Делает он это все от скуки. Ну, и, видимо, второй вопрос этой записки прямо связан с первым. Нужно ли подавлять вспышки гнева? Как поступать, если не можешь справиться с ними?
О.Георгий:
Надо полагать, что второй вопрос — это некий жизненный ответ на первый. Как поступать, когда дети ссорятся? Вот так, надо после этого подавлять вспышки гнева. Ну, конечно, плохо, когда нас обуревает гнев. Почему? Не сам по себе гнев — зло, гнев — это обычный человеческий аффект, а зло — только то, что мы вместе с гневом допускаем в свою жизнь: всякого рода неразумие, озлобление, осуждение, жестокость. Иногда — вплоть до садизма. Пытаемся мстить, обижаемся. Иногда сквернословим, и т. д., вплоть до рукоприкладства и прочих самых неприятных вещей. Вот такой гнев, конечно, не творит правды Божией
, как сказано в Писании. И гнев нужно сдерживать. Но как? Я бы сказал сразу правду — молитвой. Если вы будете в себе просто подавлять какие-то аффекты, на самом деле, во-первых, вы все равно их не подавите, все равно это где-то вылезет, а если и подавите — добрее от этого вы не станете. А проблема-то не в гневе, а в том, что через него наша греховность и наше зло проявляются, зло нашего сердца. Нужно бороться со злом, а не с психологическими аффектами. Поэтому, когда дети ссорятся, ну, во-первых, надо создать другую атмосферу дома, чтобы она была спокойнее и молитвеннее, чтобы было куда уйти ребенку. Ребенок тоже должен какое-то время находиться в покое. Не должны быть все время включенными телевизор или радио, или вестись какие-то бесконечные, нескончаемые пустые, но, естественно, — на умные темы, разговоры. Вот этого быть не должно. Дом должен быть еще и домом мира и покоя. Не того, о котором так долго говорили большевики, а настоящего мира и настоящего покоя. И это одинаково нужно и взрослым, и детям, потому что, к сожалению, зачинщиками в ссорах далеко не всегда оказываются только дети, но часто и взрослые. Только это еще хуже. И не только от скуки, но и от того, что есть в этой жизни какая-то бессмыслица, пустота, которые надо преодолевать. Вот наполненность эту и дает живой дух, Святой Дух, благодать, дар Любви. Благодать в переводе на русский язык, как вы знаете, означает «дар Любви». Ну и, конечно, если вы где-то сорвались, все-таки покайтесь, попросите друг у друга прощения, попросите прощения и у Бога. Даже если начали не вы, даже если главная неправда не за вами. Все равно признайте себя виноватыми, признайте то, что вы, хотя и спровоцированы злом извне, но и сами стали источником зла. Вот так.
январь 1997
